Из приоткрытой форточки слышится шум города. Слабое движение ядовитого воздуха вносит в помещение отравляющий аромат цивилизации: выхлопы автомобилей и копоть труб. Если же взглянуть на улицу сквозь окно, то можно увидеть другие краски: стройные деревья парка, ярко зелёный газон, аккуратно подстриженный новейшей газонокосилкой и молодёжь, радостно гуляющую по этому уголку природы.
Люди, заводы, деревья, машины - всё это там, за стеклом, как бы в другом мире, а здесь в тесной лаборатории химика-любителя располагается другой, ничуть не меньший мир - мир учёного. Он состоит из: множества приборов, различных веществ, компьютеров, книг, тетрадей и много чего ещё. И всё это не просто лежит, а живёт, движется, взаимодействует и преобразуется.

Вечер выдался на удивление теплым и безветренным. Поэтому, изрядно потрепанные заморозками цветущие сады, с удвоенным остервенением заполнили город своим тягучим по-весеннему сладостным ароматом. И, как будто опьянев от этого запаха, высоко и надрывно зашумели в кронах деревьев воробьиные стайки и в унисон им «запели» на разные голоса дворовые коты. Их душераздирающие «рулады» совершенно необоснованно с точки зрения обычной логики, но, тем не менее, очень настойчиво и агрессивно будоражили самые сокровенные животные инстинкты человеческого естества. И смиренно подчиняясь этому впаянному в подкорку зову природы и всеобщей кутерьме, потянулись на улицу одинокие представители высшей ступени развития эволюции.

-Эй, как у тебя дела с этим образцом, будь он неладен!
- С гамма - облученным? Я еще не закончил с проверкой устойчивости. Он выдерживает большие нагрузки, думаю, стоит подвергнуть его воздействию импульсного возбуждения.
-Я регистрирую странное явление, интенсивность резко падает, но это не все. Прибор барахлит. Нет, похоже, дело вовсе не в приборе, одновременно происходит большое увеличение интенсивности на очень коротких длинах волн.
-Ничего необычного, Мерфи, всего лишь одновременное разрушение с последующей рекомбинацией на других носителях.

Ему снилось, что дом взлетел. Взлетел вместе с шестью сотками усадьбы, со всеми сараюшками, садом и будкой Рекса во дворе. Поднялся и медленно поплыл в вечернем воздухе.
Вцепившись в мужнино плечо, испуганно ахнула Надежда, горестно завыл глупый Рекс, метнулись в разные стороны отдыхавшие на старой яблоне воробьи. С треском лопнули подведенные к дому провода, и в зале сразу заткнулся кричавший о проблемах бразильских женщин телевизор.
Летающий дом поднимался неспешно, слегка покачиваясь с боку на бок и роняя вниз доски ветхого забора. «В космосе забор ни к чему!» — подумал Виктор Михайлович во сне и продолжал обозревать панораму родного поселка с высоты нескольких десятков метров. Внезапно внушительный толчок заставил Виктор Михайловича вздрогнуть…

Сквозь сон Мария услышала шум приближающегося поезда. Она не сразу поняла, что происходит. Перед ее еще закрытыми глазами начали вихрем проноситься однообразные события прошедших дней, затуманенные обрывками сна. Сделав неимоверное усилие, она открыла глаза. Но еще секунда — и накопленная за долгое время усталость была забыта.
Мария осознала, что у нее все получилось. Получилось то, к чему так долго стремились все ее коллеги. Множество людей вот уже несколько месяцев стояло на пороге этого, но никому не удавался заветный последний шаг. Она не верила своим ушам и снова закрыла глаза. Шум поезда не исчез. Нет, это действительно был не сон. И не нужно было подходить к компьютеру, чтобы проверить это.
А ведь девушка успела забыть о поезде, о маленькой игрушке в виде экранной заставки, которая должна была запуститься в случае успешного завершения программы. Маленькая шалость молодого программиста. Глупость, как сказали бы ее старшие коллеги.
Мария повернулась к монитору.